— Саш, а ты помнишь тот день, когда Максим уезжал в последний раз от нас? Он тогда все время оглядывался, словно не мог наглядеться.
— Я каждую секунду помню того дня. Не нужно плакать…
— А ты помнишь, когда мы первый раз к тебе на деревню приехали? Тогда уже пшеница была выше колена…
— Да разве ж это можно забыть…
— Ты помнишь как тогда в поле цвели васильки. Красиво так было. А ты мое свадебное платье помнишь?
До того момента пока жена не завела разговор о платье, Саша отвечал спокойно. Он крутил фарш на котлеты – это было не сложное занятие, но достаточно скучное. Мясо, картофель, лук, он для пикантности вкуса добавил в фарш укроп.
Однако не нужно переходить границы дозволенного. Когда заходил разговор о платье… Он уже сегодня даже полы вымыл и снег вынес со двора, а поэтому ему не слишком хотелось о ерунде говорить…
— Саш, а ты чего молчишь?
— Кать, ты это… Ну зачем ты снова начинаешь о платье? Мы же уже с тобой разобрались, что у тебя никакого платья-то и не было…
— Саш, ну почему это не было? А то, в голубой горох из крепдешина. Я отрез на него из Германии привезла.
Он пришел к ним, когда начало смеркаться, ведь день он у сестры сарай ремонтировал и прямо с порога сказал:
— Я пришел вашу дочку сватать.
Ее отец тогда был на работе во вторую смену, а поэтому принимать гостя пришлось матери. Мать знала, что ответить:
— Вот она наша невеста, мы ее и не думали прятать. Вы садитесь, поговорите, а я сейчас стол накрою.
Мать тогда в зале накрыла стол. Катя тогда сидела смотрела на жениха и думала о том, что она его уже давно заприметила.
— Кать, я е намерен в игры играть. Если ты даешь свое согласие, то я остаюсь у вас, а если нет, то ухожу навсегда.
— Оставайся! — ответила она, так как уже давно все для себя решила.
Потом мать позвала их ужинать. На столе стояли соленые огурцы, картошка в мундирах, да яичница глазунья, которую она специально для гостя приготовила.
Однако в игрушки он все же поиграл! Жениха уложили спать на кровать Катерины, а сама невеста легла напротив и всю ночь он в нее подушками кидал, но это все не возымело никакого толку. Потом жених заявил, что если бы толк был, то он бы от нее утром убежал.
Спустя два дня они отправились в сельсовет регистрировать брак. А уже через неделю он повез молодую супругу знакомить со своими родителями. Они тогда от станции шли через поле, на котором пшеница стояла выше колена, а по ней цвели васильки.
Свекровь накрыла стол, позвала родню, вот такая у них была свадьба. Однако то платье в голубой горох она привезла с собой и именно в нем тогда сидела за столом. Почему Саша его не помнит?
На само деле того платья в голубой горох у Кати не было. Ее последнее время сильно подводила память. Брак этот у нее был не первый. С первым своим мужем она прожила четыре года, и они разошлись. После этого она вернулась в родительскую деревню. Когда Сашу увидела то поняла, что он ее судьба.
— Саш, ты помнишь тот день, когда Максим уезжал?
Она и сама не понимает, как тогда пережила тот ужасный день…
Утром по телевизору показали, что в Армении произошло землетрясение. Потом первой туда мать снохи отправилась, внучка чудом осталась жива, их как раз воспитательница на прогулку вывела. Ни Максима, ни дочки сватья не нашла.
Тогда второй сын отправился брата искать и нашел в разных моргах. Он тогда привез их с женой домой в цинковых гробах.
После похорон Катя не смогла оправиться и слегла, а потом и ослепла из-за сахарного диабета.
Ему тогда многие говорили, чтобы он ее в дом инвалидов сдал, но он не мог представить без нее их дом. Саша вышел на улицу и думал о том, за что ему такая судьба досталась.
А она лежала и думала о том, за что Господь ее таким мужем наградил? Она же ничем таким особенным его не заслужила. Работала много, да и как в селе по-другому.
Она позвала Сашу.
Он прислушался: зовет или это ему показалось. Они, как и прежде спали в одной комнате, только подушками уже не бросались, а разговаривали о детях и внуках.
Когда он зашел в дом, то подумал, что пусть она лежит и ничего не видит, но лишь бы она была, ведь в доме без нее станет совсем пусто и сиротливо…
Саша посмотрел на жену и сказал:
— Катя, а я все-таки вспомнил то платье в голубой горох…
