Мать моего супруга достаточно властная женщина, которая всю жизнь работала на руководящих должностях и привыкла держать все под своим контролем. Я с ее сыном Иваном встречалась больше года. Во время учебы я жила в студенческой общаге.
Я никогда не видела своих родителей и воспитывалась в детдоме. После того, как я закончила институт мне, как сироте дали квартиру.
Иван сделал мне предложение, когда мы учились на третьем курсе института:
— Ты не волнуйся у моей матери две квартиры, та в которой мы с ней живем и бабкина. Однушка сейчас пустует, поэтому у нас с тобой есть где жить.
Однако реальная жизнь была совсем не такой, как представлял ее себе мой любимый. Мать Ивана меня невзлюбила с первого взгляда, а после того, как узнала, что я детдомовская она и вовсе перешла в наступление:
— У тебя с головой все хорошо? Мне, наверное, послышалось? — возмущалась свекровь.
— Ты решил в мой дом вот эту привести? Ты можешь в своем безумстве на мою помощь не рассчитывать! Я не собираюсь пускать в свое жилье незнамо кого! И на бабкино жилье не рассчитывай, я вас туда также пускать не собираюсь!
В тот день Ваня взял мою руку в свою, и мы ушли. Как студенческой супружеской паре нам не дали в общежитии комнату, так как у Ивана была местная прописка, а поэтому мы сняли комнатушку на окраине огорода.
Нам было нелегко, но мы выкручивались, как могли. Львиная доля денег у нас уходила на оплату съемного жилья, а поэтому нам частенько приходилось довольствоваться хлебом и кефиром.
Учебу мы закончили, а потом я получила крохотную однушку. Мы устроились на работу и жизнь потихоньку сала налаживаться, через три года я забеременела.
В течении трех лет свекровь с нами отказывалась общаться. Она вычеркнула сына из своей жизни. Ее сердце не смягчило даже то, что она стала бабушкой. Когда Иван пригласил мать посмотреть на внука она ему ответила:
— Я не приму внуков с ущербной наследственностью, а вы можете даже десяток родить, мне наплевать.
Наш сын рос здоровым и крепким ребенком. После декрета я снова вышла на работу. Я в буквальном смысле валилась с ног от усталости:
— У меня получилось помириться с мамой, — сообщил мне однажды супруг.
— Мать сказала, что я могу к ней иногда наведываться, правда вас с сыном, она по-прежнему не желает видеть. Однако я думаю, что постепенно все образуется.
Меня слова мужа очень обидели. Я в душе понимала, что она его мать, а поэтому не препятствовала общению супруга и свекрови. Однако нехорошее предчувствие не давало мне покоя. Зачем разделять сына с семьей, мне все-таки было непонятно.
Спустя время я поняла, что предчувствие меня не подвело. Иван стал все чаще приходить с работы позже обычного, а потом и вовсе не пришел домой ночевать.
— Я ночевал у матери, она плохо себя чувствовала, — сказал мне супруг пряча глаза, а потом начал ругать за то, что я ему не поверила.
Через две недели после этого, к нам пришла свекровь, на тот момент Ивана дама не было:
— Вот, полюбуйся, — сказала мне свекровь и сунула в руку фото. — У моего сына мозги стали на место. Я думаю, ты отпустишь его без скандала.
На снимке мой супруг был запечатлен в объятиях другой женщины в квартире своей матери.
— Это я дала Ване ключ и предварительно установила у себя в квартире камеры, так как он никак не мог от тебя уйти. Он теперь встречается с приличной девушкой, дочкой моей лучшей подруги.
В этот момент вышел мой сын, бабушка посмотрела на внука с нескрываемым презрением и сказала:
— Он будет платить тебе алименты, как и положено. На развод сын подаст сам. За своими вещами он не придет, ты можешь оставить это тряпье себе на память.
В тот день я вынесла на мусорку все вещи своего бывшего супруга, а потом начисто вымыла полы.
Через месяц нас развели с Иваном. Я не подавала на алименты. После развода Иван не сделал ни одной попытки увидеться с сыном.
Спустя пять лет, мой сын называл папой уже совсем другого мужчину. А на днях меня возле подъезда подкараулила мать Ивана:
— Я осталась совершенно одна, — кинулась она ко мне с рыданиями. — Неделю назад Иван умер от наркотической зависимости. Я слишком поздно узнала, что его супруга наркоманка. Позволь мне видеть моего внука, ведь у меня на этой земле кроме него никого больше нет.
Я ответила отказом, ведь я так и не смогла ей простить ее подлости, а также того, что она обозвала моего сына «ребенком с ущербной генетикой».
