Когда я познакомился с Наташей, думал, что встретил свою судьбу.
При внешней красоте она обладала еще и замечательным мягким характером, умением выслушать и понять. Мы были уже в таком возрасте, когда ходить вокруг да около желания не было, после трех месяцев знакомства и встреч я сделал Наташе предложение, и тогда она сообщила мне о двух своих дочерях. Ольга, младшая, готовилась пойти в школу, а Светлана, старшая, перешла в третий класс.
Наташа впервые за время нашего общения пожаловалась, что не может справиться со своими дочерьми, после развода они, как с цепи сорвались, и творили, что хотели. Я ее успокоил, мол, девочкам нужна мужская рука в воспитании, строгость и все такое прочее.
Наташа с сомнением покачала головой, но согласилась на мой переезд к ним. Официально оформлять отношения она не захотела: «Поживем – увидим».
И вот мы начали «жить». Когда знакомились, то девочки не вызвали у меня каких-либо подозрений, что они могут «творить, что хотят», как охарактеризовала их Наташа. Вели себя вполне адекватно, достаточно сдержанно и вежливо. Но, буквально на следующий день начались сюрпризы. В мои туфли напихали скомканных газет, их пришлось буквально выковыривать, и я чуть не опоздал на работу. Потом на пальто оказались срезанными все пуговицы, а в каждой перчатке оказалось по пять кнопок, их я обнаружил уже на остановке маршрутки.
Дальше – больше. Мы обсуждали с Наташей все эти «шалости» девчонок, она вздыхала, говорила, что ничего не может придумать.
Начал придумывать я. На каждую «шутку» Ольги и Светланы я отвечал тоже «шуткой». Естественно, мои «шутки» не приводили к порче их одежды или каким-то опасным для девочек моментам, но они быстро поняли, что встретили в моем лице достойного противника, и, буквально через неделю у нас наступило негласное «перемирие».
Потом был период, когда наши отношения вошли в нормальные рамки отношения взрослого и детей. Папой они меня не называли, но слушались, я проверял у них уроки, нагружал несложными работами по дому, Наташа очень удивилась такому повороту событий, и успокоилась.
Ее успокоение было преждевременным. Девочки подросли, нахватались в школе и в интернете разных гадостей, и начали снова «шутить», только «шутили» они уже по-взрослому. Связать с юмором то, что они вытворяли, уже было невозможно. Это были настоящие издевательства.
У меня было два пути решения этой проблемы, или начать с Ольгой и Светланой настоящую войну, или – просто уйти из их дома. Я выбрал последнее, хотя мама этих двух фурий мне по-прежнему нравится, но встречаться с ней и, тем более, жить под одной крышей я не могу.
