Я более 20 лет тому назад стал отцом троих детей. И нет, у меня не типичная история про идеальную многодетную семью. Все очень даже плачевно.
Со своей женой я познакомился в студенческие годы. Она была младше меня, однако разница в возрасте нас не смущала. Наши отношения развивались очень стремительно, да и никто не сопротивлялся. Я был на 100% уверен в том, что хочу с этой женщиной прожить всю свою жизнь.
Спустя четыре месяца отношения мы начали жить вместе. Потом подали заявление в ЗАГС — все складывалось просто замечательно. А уже через год мы стали родителями. Казалось, что у нас просто образцовая семья.
Беременность жены стала для нас испытанием на прочность. Мало того, что самочувствие Ани желало лучшего, еще и характер стал невыносимым. Родила ребенка жена раньше срока. Когда я подошел к приемному покою, ко мне спустился врач и сообщил:
— У вас не один ребенок, а тройня. Две дочери и сын!
Я был счастлив, хоть и это было неожиданно. Я сразу побежал домой, чтобы докупить необходимые вещи и все привезти жене. Однако когда вернулся в роддом, меня ждал неприятный сюрприз.
Моя жена пропала. Она просто ушла, оставив детей одних. Я позвонил родителям Ани, но они ничего не знали. Мне пришлось остаться в роддоме и самому присматривать за детьми. Слава Богу, что мама и сестра мне во всем помогали.
Годами жена о себе знать не давала. Мне стало легче, когда дети пошли в сад. Потом школа, университет — они уже взрослые. Сейчас у каждого свои семьи и планы на жизнь. Я больше не вступал в брак. Думаю, и так понятно, что с тремя детьми нет времени на личную жизнь.
Когда мне исполнилось 40 лет, дети организовали для меня семейный праздник. Собрались за столом только самые близкие люди. И тут раздался звонок в дверь.
В дверях стояла женщина. Знаете, кто был? Да, моя супруга. Жизнь ее хорошенько потаскала, ведь от молодости и красоты не осталось и следа.
— Я хочу попросить прощение. Нет смысла оправдываться, — сказала Аня.
Я смотрел ей в глаза и не понимал, как ей хватило наглости прийти в мой дом. Я не чувствовал к ней ничего, кроме отвращения. Я окончательно убедился в том, что никакой любви к ней не испытываю.
Аня начала жаловаться, что осталась без работы, и ей жить не на что. Она просила, чтобы я принял ее обратно, поскольку мы можем начать все сначала. Жена была уверена, что я прощу ее, ведь в молодости многие допускают ошибки.
Дети молчали и наблюдали за моей реакцией. Они не знали, что она — их мама. Они ведь никогда ее не видели. В их взгляде читалась жалость и презрение.
— Ты сделала свой выбор. Уходи, — сказал я.
С тех пор наши жизненные пути больше не пересекались. Или все-таки нужно было ее принять?
