Мама моя когда узнала, что я выхожу замуж за художника, тут же сказала, что я зря это делаю, пожалею. Мол, творческие люди — они не живут в этом мире, вечно парят в собственных фантазиях, а еще являются неимоверными эгоистами.
Но разве 22-ух летняя девушка с невероятной верой в людей и окрыленная любовью, собиралась слушать свою маму? Конечно, нет. Я ее не послушала. Давид был старше меня на 12 лет, ранее женат. Правда, детей у него не было, он всегда называл детей обузой и в принципе меня не волновала данная тема, я тоже не собиралась обзаводиться отпрысками. Познакомились мы с ним на его же выставке в музее современного искусства, где я работала.
Его необычная, готическая внешность и длинные волосы тут же привлекли меня. А еще мне очень понравились его картины — было в них что-то такое на грани, что многим людям придется еще много лет понимать. Я подошла поздравить его с дебютом, а он тут же подозвал официанта и предложил с ним выпить. Я не отказалась, согласилась.
После выставки, мы продолжили вечер уже у него дома. О нет, никакой жаркой ночи не было. Всю ночь мы пили шампанское, говорили о творчестве Рембрандта, о загадочной улыбке Моны Лизы и пытались вникнуть в суть его последней картины. Я была еще и поражена тем, насколько Давид интеллектуальный мужчина. Каким-то странным образом в нем сочеталось все — красота, ум, творчество, обаяние, дикое харизма и вкус.
Через две недели Давид сделал мне предложение. Сказал, что такой, как я он никогда не встречал и что именно я должна стать его музой до конца жизни. Не слушая свою маму, я тут же согласилась. Мне казалось, что в этом браке родится какой-то невероятный шедевр. Но нет, через два года я узнала, что беременна. Срок был уже серьезный, да и я почувствовала, что хочу ребенка от такой невероятной личности, как Давид. Я думала, что и Давид изменит свое мнение по поводу отпрысков и уж от своей любимой музы он захочет иметь потомство.
Но в вечер, когда я сообщила ему новость, он устроил настоящую истерику, как маленький ребенок. Он стал рвать свои картины, орать, что я и мой плод, который находится в моем чреве, испортили ему всю жизнь, чтобы я убиралась и никогда больше не возвращалась и вообще не искала его, а уж тем более, не говорила исчадию моего живота, что он его отец.
Слезы разочарования и боли текли из моих глаз. Дома мама не сказала мне ни слова, только на утро приготовила вкусный завтрак, а еще поведала мне новость, почему она так была против. Как оказалось, мой отец тоже был такой творческой личностью. Правда, музыкантом. Когда он узнал, что мама беременна — выгнал ее из дома. Мама больше всего не хотела, чтобы и у меня была такая судьба. Но, видимо, карма нашла меня сама. И хотя с одной стороны я жалею, что встретила Давида, а с другой рада, что теперь у меня есть маленький человечек, который вмещает в себе не только мои плюсы, но и отца, у которого их было бессомненно много.
