В женской консультации мы с Анастасией лежали в одной палате уже третью неделю. Ей было за сорок, не замужем, третья беременность.
Предыдущие две закончились неудачно, причем последняя – кесаревым сечением. Ребенка спасти не удалось. После операции остались проблемные вопросы с женским здоровьем, но Анастасия сдаваться не собиралась и снова забеременела. Врачи были далеко не в восторге от ее инициативы, предлагали сделать аборт, но будущая мама стояла на своем, заявляя, что все равно будет воспитывать малыша. Она была согласна на любые процедуры и ограничения, лишь бы ребенок родился.
Кроме лекарств и капельниц Анастасия поддерживала себя и ребенка молитвой. У нее на тумбочке был целый иконостас. Она мне рассказывала о тех святых, которые должны были помочь ей выносить ребенка. Я слушала в пол уха, просто кивая, чтобы не расстраивать соседку.
Анастасия была на той самой грани, когда ребенок, родившись, мог как адаптироваться в большом мире, так и не порадовать свою маму пронзительным криком. Именно в такой период у моей соседки начались роды. Начались ночью. Она застонала, я включила свет и заорала, увидев большое красное пятно на ее постели.
Прибежали врачи, медсестры, Анастасию быстро увезли на каталке в операционную, а я, собрав в кучу все ее иконки, разложила у себя на кровати, бухнулась на коврик и несколько часов молилась, чтобы и с ней, и с ребенком все было хорошо.
Под утро заглянула дежурная акушерка:
— Да все нормально, прооперировали, девочка, слабенькая, правда, но вполне молодец, как и мама! Ложись отдыхать!
Только после этого я смогла расслабиться. Поймала себя на мысли, что до этого не знала ни одной молитвы, прося Бога искренне и от души за свою соседку по палате. И поняла, что главное – верить.
