Я у него спрашиваю, как же он так мог поступить? А он ответил, что многократно просил не заходить на их половину и не приставать к Вале. — обиженно делится 59-летняя Алла Егоровна. — Да я же ее и не трогала вовсе, его Валю, лишний раз не обращалсь к ней. Молча заходила, брала свои вещи и выходила, стол переставила, так как он не в том месте стоял, занавески поменяла на более современные, да и вообще — они там ни к чему.
10 лет назад родители Васи построили большой и просторный дом. Им надоело жить в многоэтажке, тянулись к земле. Хотелось тишины, покоя, свежего воздуха, чтобы рядом окружали только близкие.
Мы всегда хотели жить рядом с внуками, с детьми! — говорит Алла Егоровна. — От большой семьи отказались, так как приходилось много работать, не могла позволить себе декрет, стройка дорого обходится. На протяжении многих лет только и делали, что строились. Только дом вышел на славу! Сына жильем обеспечили — в его половину дома отдельный вход, все коммуникации, всего 2 этажа, кухня и спальни. Можно приводить семью и жить. Гораздо лучше любой квартиры.
Сыну Васе уже 30 лет, несколько лет тому он женился, въехали с женой на их половину жилья. Тогда весь дом по документам принадлежал родителям. И обе половины соединены внутренней дверью. Ну и по улице можно пройти. Рядом со всем домом есть земля. И вот на протяжении первого времени семьи дружили, ладили. Невестка прислушивалась к свекрови, со всем соглашалась, слова поперек не говорила, все просьбы исполняла. Пыталась замылить глаза. А после показала зубы.
Я на мягкую мебель положила покрывала, чтобы не пачкалась. Когда я это обнаружила, то пришла в ярость! Как можно садиться прямо на мебель? В уличной одежде? Ну конечно, не за ее же деньги это куплено. Сделала ей замечание. Потом я сказала ей, чтобы она стулья переставила, но по полу ими не ерзала, а она заявила, что в положении и потому тяжести поднимать не будет. Вот это заявочки! Я спросила, все ли у нее хорошо со здоровьем? Ведь если беременность протекает нормально, то от поднятия 5-7 килограммов ничего не будет. А если выкидыш — то к чему пытаться сохранить то, чему рождаться не суждено?
С первой беременностью у нее не сложилось. Вот тогда-то меня и обвинили во всех смертных грехах.
Стали обвинять меня в произошедшем, якобы это из-за моей настойчивости произошло. — обижается Алла Егоровна. — Муж встал на сторону невестки. Та в слезы, что она не ощущает себя тут, как дома, я постоянно прихожу и хозяйничаю. Решила к матери уехать. Я подумала, что пускай едет, куда захочет. Было бы за чем жалеть. А муж сказал, что мы двери межкомнатные позабиваем и их часть дома на них перепишем по закону. За мной обещал следить, чтобы лишний раз их не беспокоилась. Я противилась этому подарку.
Ведь мы для сына это строили. Теперь вот жалеет о своем решении. В итоге дверь забаррикадирована, половина дома переписана на сына.
Вот это мы поступили глупо, когда пошли у них на поводу. — жалуется Алла Петровна. — Рано было сыну такие подарки дарить. Но я так думаю, что это жена его обработала и надавила на него. Вот хамка! Это ж надо быть такой неблагодарной!
Мы же ее приняли, как родную. Валечка то, Валечка это, а она уединилась на их половине и мне приходилось обходить к ним полдвора. Сильно набегаешься? Стала упрекать сына, а он заявляет, что раз половина дома нами подарена, то все. Спросила у него, что ж мне, не приходить к ним совсем и вещи свои у них в кладовке не брать? Или спросить перед этим разрешения? Валя спать может до обеда, я переживаю, не случилось ли чего с ней.
Удалось ей забеременеть еще раз. И Вася просил, чтобы я ее не доставала.
Да и не собиралась я! Больно надо! Слова не говорила. Заходила утром, пока она спала, глянула — машинка постирала белье и оно там киснет, может, с ночи еще. А время уже обед. Развесила все. Валя встала, пошла в ванную, увидела меня, снова стала орать. Распсиховалась, собрала вещи и поехала к маме.
Под вечер сын звонит и говорит, что продает свою половину дома. Я подумала, что он пошутил, разве я могла себе представить, что он сможет с нами так подло? Только он попал под влияние жены. Избавился от половины дома почти задаром. Приобрел в столице однокомнатную квартиру в плохом районе.
Сейчас приходится жить с чужими людьми за стенкой. Муж ходит злой и сердится, с сыном не общаемся. Муж жалеет, что тогда уступил сыну.
Как думаете, кто неправ? Сын, который избавился от по факту чужого, во что он не вкладывался, или родители, которые чересчур вмешивались в его жизнь и довели до такого поступка? Правильнее было бы просто выехать из этого жилья и самостоятельно на свое зарабатывать.
