С Александром мы женились не в юном возрасте, и даже не в студенческие годы. Пошли в ЗАГС, когда обоим было уже за тридцать, состоявшиеся специалисты на своих фирмах, с хорошей зарплатой, у каждого своя квартира, словом – все карты в руки для создания счастливой семьи, тем более, что я со своим будущим мужем встречалась до росписи почти четыре года, то есть, мы хорошо знали друг друга во всех отношениях.
Свадьба прошла как обычно, особых торжеств мы не организовывали, но традиционные моменты обозначили, чтобы было что потом вспомнить. Выйдя замуж, я перебралась жить к мужу, мою квартиру сдали в аренду, получив таким образом неплохой пассивный доход, и стали думать об увеличении семьи, тем более что и свекровь, и моя мама только и говорили, что о внуке или внучке.
Мы добросовестно старались месяц, другой, третий, но – увы, заветные две полоски никак не появлялись. Я пошла «сдаваться» любимому доктору, но мои анализы показали, что все в порядке, по физиологии у врача тоже претензий не было, и он сказал, что нужно обследовать мужа. Александр, конечно, не обрадовался, но пошел.
Через несколько дней мы вместе с ним забрали результат анализа, в котором был однозначный вывод – бездетность… Я успокоила мужа, что это еще не приговор, нужно все проверить, и мы сдали анализ еще в три частные лаборатории, заплатив за срочность кучу денег. Но уже вечером, получили три вывода лаборантов с подписями врачей, они не отличались от первого.
Консультации у профильных специалистов ни к чему не привели, врачи обозначили два варианта, решающих наш вопрос с ребенком – донорское зачатие или усыновление-удочерение. Еще с месяц размышляли, для мужа это был нелегкий период, но в конце концов он морально настроился на «чужого папу».
Как оказалось, это тоже достаточно сложная процедура. Сначала мы изучали подходящих кандидатов, перебрали около сотни анкет, отобрали три. Окончательное решение муж оставил за мной, а я, видя, как ему неприятен весь этот «отборочный» тур, предложила жребий. Так мы и сделали. Потом я легла на оплодотворение, а через какое-то время, когда врачи подтвердили положительный результат, объявили будущим бабушкам, что они таковыми через восемь месяцев станут.
Беременность прошла хорошо, постепенно и муж свыкся с мыслью, что станет папой, я все время говорила «наш малыш», «где наш папа?», «научишь сына» и т.п. фразы, стараясь загрузить в подсознание мужа, что ничего страшного не произошло, настоящим отцом ребенка будет именно он.
Родила я тоже без проблем, бабушки затребовали пышной церемонии выписки, и супругу пришлось расстараться. Все нас поздравляли, но тайну зачатия мы не рассказали никому, не знаю, хорошо это, или плохо…
Время шло, наш Димка подрастал, бабушки вырывали его друг у друга из рук, иногда устраивая настоящие провокации «кто первый». Пришлось нам даже устанавливать очередность, особенно, по выходным, когда и свекровь, и моя мама хотели забрать подросшего Димку к себе, чтобы там окутать его своей заботой и излишествами, которые наши бабушки так любили устраивать. Но куда денешься, на то они и бабушки.
Когда праздновали сыну уже трехлетний «юбилей», на именинах зазвучала тема очередного ребенка. Активнее всех разглагольствовала свекровь:
— Смотрите, какой у вас замечательный сынок получился, и красивый, и умный, и, тьфу-тьфу-тьфу, здоровенький, ну весь в своего папу! Так почему остановились? Подарите Диме сестричку или братика, уж как у вас получится!
Мой муж потемнел от этой демографической агитации, свекровь не поняла, что случилось, я перевела разговор на другую тему, но на этом вопрос закрыт не был.
С тех пор свекровь при любом удобном случае начинала мне капать на мозги – роди да роди, если муж не хочет, скажи, я ему мозги вставлю, или обмани как-нибудь… Она как помешалась на втором внуке или внучке. Я уже и сама отбивалась, и мужа просила с ней поговорить, но он вообще не хотел касаться этого вопроса, понимая, что второй заход должен быть таким же, как и первый, а иметь ребенка еще от одного донора, конечно, не хотел, и я его в этом прекрасно понимала.
Однажды мы поехали вместе со свекровью на дачу. Саша с Димкой пошли на рыбалку, а мы остались хозяйничать на участке и в домике. И вот, как только закрылась калитка, свекровь опять начала свои песни:
— Наташа, я вообще не понимаю, ты сама-то хочешь еще ребенка родить, сколько тебя можно уговаривать и убеждать, пока разница в возрасте с Димкой небольшая, нужно рожать, тем более, что мы со свахой всегда на подхвате, ты же видела, как мы за внука боролись!
Терпения у меня хватило часа на полтора лекции о необходимости родить второго ребенка, а потом я не выдержала:
— Нина Григорьевна, у Саши не может быть детей, я родила от донора, иначе у нас вообще бы никто никогда не родился, поэтому, давайте больше не будем возвращаться к теме вторых родов!
Мои слова были для свекрови, как гром среди ясного неба. Она сначала молчала, а потом переспросила:
— Ты ничего не выдумала?
Я отрицательно покачала головой:
— Нет. С Сашей мы все согласовали, и пожалуйста, не терзайте его больше, ведь ему приходится вспоминать то, что было, а вы ведь видите, как они с Димкой привязаны друг к другу!
Свекровь выдохнула и начала собираться домой. Я спросила:
— Вы куда, мы же ночевать собирались!
— Нет-нет, я с этим должна дома сама переспать…
Когда муж с сыном вернулись с рыбалки, бабушку они уже не застали, она уехала на автобусе. Удивились оба. Димке я сказала, что бабушке нужно срочно в город по делам, а мужу потом рассказала все, как есть. Сын уже спал, а мы выясняли отношения. В принципе, выяснять было особо нечего, если бы Саша сам переговорил со своей матерью и, или убедил ее прекратить свой прессинг по отношению ко мне, или рассказал бы ей, что пришлось сделать для рождения ребенка, то все, я уверена, было бы иначе, не было бы такой эмоциональной реакции свекрови.
Наш дачный уик-энд был скомкан, утром мы, вместо того, чтобы еще денек побыть на свежем воздухе, поехали домой, в город.
С тех пор прошло уже три месяца. Свекровь исчезла с горизонта, совсем. Я уже устала выдумывать причины для Димки, почему к нему приезжает только бабушка Катя, а бабушка Нина даже не звонит. Опять просила мужа поговорить со своей матерью и объяснить, что ребенок-то, в любом случае не должен страдать от ее такого поведения. В этот раз муж послушался и поговорил, специально для этого поехал к Нине Григорьевне, но вернулся через час совершенно обескураженный:
— Она и слушать ничего не хочет, говорит, что мы ее обманули. Мало того, переписала квартиру на старшего сына моей двоюродной сестры, сказала, что он ей роднее, чем Димка…
Такая вот у нас в семье грустная история… Может я и зря рассказала свекрови о донорской сперме, но теперь уже ничего не вернешь. Да и жить, как бы обманывая недомолвками близких, как я считала, родственников, было некомфортно, по крайней мере мне…
