Алименты небольшие получает, пособие тоже. Поэтому она не в безвыходной ситуации. Не брошенка. К тому же я ее не на улицу ведь прогнала. Взрослая уже, пусть сама свои проблемы решает. — говорит Наталья Игоревна, — Хотя речь идет о моей собственной дочери. Она уже успела всем нажаловаться, что я ее прогоняю из дома с ребенком, меня упрекает, что я плохая бабушка и мать. Но мне все это надоело. Она же со мной не советовалась, когда все решала? А я сейчас должна все это расхлебывать?
У Натальи Игоревны есть двадцатипятилетняя дочка, которая родила полгода тому. С папой сына Ева встречалась перед зачатием пару недель. Никто на ней жениться не обещал. Так что когда девушка узнала о беременности, будущий отец захотел откупиться, чтобы решить проблему.
Вообще это было бы разумно. — подтверждает Наталья Игоревна, — Нет ребенка, все у всех хорошо. Однако Ева пребывала в полной уверенности, что мужчина обязан стать отцом и жениться на ней. И что бы из этого вышло? Они же друг друга толком не знают даже. Какая семья? Получается, что у того мужчины голова варит лучше, чем у собственной дочки. Конечно, накосячил, что сказать, но не сбежал же.
Ты чего ждешь, дуреха? — спрашивала Наталья Игоревна у Евы, когда беременность достигла девяти недель. В ответ узнала, что Ева на аборт идти не хочет.
Я рожу этого ребенка. Не хочет жениться — не надо. Я узнавала у него, будет давать деньги в любом случае.
Мама пыталась достучаться до дочки, ведь этот мужчина не бизнесмен, его подачек на воспитание малыша не хватит, все напрасно. Когда она спросила у дочки, где та намерена жить после родов, Ева ответила:
Тут. Я у себя дома вообще-то. Это мой дом.
И даже не спросила у меня при этом, нравится ли это мне. Квартиру эту заработала я сама, когда развелась с ее отцом. Двухкомнатную. Собиралась отдать дочку замуж и пожить хоть немного для себя. На протяжении всей жизни сперва дочь на ноги поднимала, учила ее, обеспечивала. А теперь она вознамерилась не только сесть мне на шею и сидеть дальше, но еще и своего ребенка повесить.
И снова по кругу? Опять та же история? Ведь сама она на работу выйти не сможет, выходит, я должна уже внука растить, кормить, учить. Но нет у меня желания такого! Да, я бабушка. Однако это не значит, что должна полностью обеспечивать семью дочки. Я люблю будущего внука, но я не его мать. Я хочу еще выйти замуж, найти личное счастье, а не поставить на себе крест!
Наталья Игоревна постоянно об этом думала. Несостоявшийся зять помог подготовить все к родам, Еве выдали декретные, однако Наталья Игоревна осознавала, что не хочет забыть о себе в угоду дочери.
К тому же маме стало плохо очень, — рассказывает женщина, — Сразу после родов Евы. По ночам младенец рыдает, с утра спешу на работу, потом к матери, чтобы ей наготовить, искупать, дать поесть, затем возвращаюсь домой, а там все вверх дном: посуда не мыта, вещи не стираны, в холодильнике пусто.
Мне некогда было! — оправдывалась дочь. — Я с младенцем на руках. Сама дома. Даже не спала толком. Да, доела борщ. Я же не могу сидеть голодная!
Почему хотя бы вермишель не отварила, яйцо не пожарила? — кричала мать. — Ведь малыш же спит иногда. Он же еще крошечный. Надо было рассчитывать все, когда рожаешь.
Я предполагала, — отговаривалась Ева, — Что у меня есть мать, а у моего сына — любящая бабушка. А ты даже на часок внука не возьмешь на себя, чтобы я отдохнула!
Кто тебе сказал, что это входит в мои обязанности? Ты про меня подумала? Что я разрываюсь между домом, работой и твоей бабушкой. Она заболела, если ты помнишь. Ты знала, на что идешь, когда рожала. Так что сама и справляйся.
Я и справляюсь, я уже догадалась, что не могу на тебя рассчитывать! Только знаешь, ты тоже не вечная и тоже будешь старой.
Раздражало сильно, — рассказывает Наталья Игоревна подругам, — С внуком я не сидела, Ева ходила хмурилась, только молчала. Но и по дому ничего не делала. И полы не мыла, и посуду. Приходилось все это делать самой.
Пару месяцев тому мать Натальи Игоревны скончалась. Так что женщине стало полегче. После бабушки осталась однушка в ужасном состоянии. Жилье переформлено на дочь. Раньше она хотела сдавать его, а теперь передумала.
Я догадалась, что это — выход! Ева принялась настаивать на том, что я должна помогать ей нянчить внука, так как бабушки больше нет. А ей погулять охота, личную жизнь устраивать. Но при этом домашние дела продолжала отказываться делать. И не готовила. Ни себе, ни сыну. Поэтому я предложила ей переехать на квартиру однокомнатную и жить там в свое удовольствие. После декрета пойдет работать, может расшириться.
Я в шоке! — расплакалась Ева, — Выходит, ты нас прогоняешь? И тебе все равно, как и на что мы выживем? Ведь там ремонта нет никакого совсем!
Нет. И что? Бабушка же жила твоя как-то. И пособие ты получаешь. Отец внука деньги дает на него. Можешь забрать свой компьютер и найти себе подработку. Нечего сидеть за мой счет дома. Надоело. Могла бы поблагодарить, что не на улице оказалась, а в отдельной квартире. Я, между прочим, дополнительного дохода лишаюсь. Но мне важнее мое спокойствие. А не возвращаться по вечерам в хлев, словно после погрома. Я хочу побыть в тишине, выспаться и отдохнуть.
Так ты на меня даже не переписываешь жилье бабушки, просто даешь возможность пожить до выхода на работу? — предъявляла претензии дочка. — Ты хуже мачехи. Разве так бывает? Ты же родная мать мне.
На протяжении недели ныла, — жалуется Наталья Игоревна. — Потом съехала и принялась по родне слухи распускать. Но мне это уже надоело. Устала. Этот ад достал. Вот оправлюсь от этого ужаса, сделаю в спальне дочки себе комнату, зал будет гостиной, на кухне все отремонтирую. И я не передумаю. Пусть карабкается сама. Потом еще спасибо скажет. Хочется пожить для себя. Это мое последнее слово.
Как считаете, Наталья имеет право жить для себя? Или нормальная мать так не поступит? Хотя дочь могла бы поблагодарить мать за временное предоставление свободного жилья.
