Развод родителей был для меня большой психологической травмой. Мать, узнав о том, что у отца появилась любовница, устраивала ежедневные скандалы с битьем тарелок и разрезанием одежды отца ножницами. В шестилетнем возрасте мне было страшно, когда она начинала орать всякие ругательства и швырять в папу всем, что попадёт под руку. Я в такие моменты начинала рыдать.
Однажды отец сказал, что уходит и, подойдя ко мне, попросил не переживать. Ведь он как был моим отцом, так им и останется, чтобы не случилось. Он пообещал, что мы обязательно будем встречаться. Мать, услышав такое, стало орать, что пусть его новая нарожает, вот с ними и будет возиться. Она зло сказала, что никогда не даст ему видеться с дочкой, даже не спросив об этом меня. Стараясь как можно больнее сделать отцу, мать не на секунду не думала обо мне. Она делала всё возможное, чтобы мы не могли видеться или даже говорить по телефону.
Каждый раз перевозила меня с места на место, чтоб только отец не мог меня найти. Ей было наплевать на меня. Она лишь зло говорила, что именно этого и добивается. Мы жили у бабушкиной сестры, потом переезжали от одной маминой подруги к другой, в конце концов вообще уехали в соседний город.
Всё это время я горько плакала по вечерам. Мне так не хватало папиной любви. Я просила маму разрешить хотя бы позвонить ему. Но мать начинала зло трясти меня, схватив за руки, и кричала, что я не должна общаться с предателем, который нас бросил. Она требовала, чтобы вычеркнула его из своей жизни, и больше отца не вспоминала. В такие минуты я ненавидела собственную мать.
Подслушав разговор матери с подругой, узнала, что у отца уже другая семья, но верила, что он обязательно меня найдёт. Когда мне было чуть больше семи лет, отец появился. Мама пыталась закрыть меня в комнате, но я, вырвавшись, кинулась на руки к папе. Уткнувшись в его грудь, я ревела и не могла оторваться от такого теплого и родного человека. Он крепко прижал меня и, гладя, прошептал, что теперь мы будем часто встречаться. Но мать опять всё испортила, и мы уехали ещё дальше. С тех пор я до взрослого возраста папу не видела. Стыдно сознаться, но все годы я ненавидела собственную мать. Она лишила меня нормального детства и общения с отцом.
По прошествии пяти лет у мамы появилась новая семья, и я вообще отошла на второй план. Новый муж матери считал меня пустым местом и просто не замечал. Мать была вся поглощена заботами о рожденной за это время дочери. Сестру я терпеть не могла, ведь у неё было всё, что она только захочет, да ещё и мать с отцом. У меня же получалось, не было ни одной родной души на всём белом свете, кому бы я была нужна.
Даже став старше, я очень редко общалась с сестрой. Она вроде бы хорошо ко мне относилась, но меня в ней раздражало всё: повадки, голос, манера одеваться.
Я рано устроилась на работу. Очень хотелось быть независимой от матери и, наконец, найти папу. Не переставая верить, продолжала поиски. Мои старания увенчались успехом. Созвонившись, мы договорились о встрече. Я очень надеялась, что теперь у меня будет родной человек, который сможет, как в детстве, пожалеть и выслушать. Отец, как будто оправдываясь, стал рассказывать, что долго старался меня отыскать.
Он даже в суд пробовал подавать, но, встречая каждый раз упрямство и ненависть матери, просто опустил руки. Потом в новой семье родился ребенок, и всё как-то утихло само собой. Мы с отцом рассказали друг другу о том, как жили. Стало понятно, что дальше говорить было не о чем. Разговор не получался, не было какой-то родственной теплоты. В конце концов, мы, записав телефоны, пообещали созваниваться. После этого звонки были только по праздникам, чтобы поздравить.
Часто, думая о том, что отец мог бы всё равно настоять на общении со мной, я понимала, что во всём всё равно виновата только мать. Если бы она не пыталась ради мести ограждать меня от общения с ним, я бы даже не в полной семье была счастливым ребенком.
Теперь же, дожив до тридцати пяти лет, я стала злой и никому не доверяющей личностью, у которой нет близких людей. Сестра чужой человек, а отец отдалился. Мать я почти вычеркнула из своей жизни и перестала с ней общаться. Ведь человек, сломавший мою жизнь, не может рассчитывать на иное отношение к себе.
