Свадьбу с Колей мы сыграли вскоре после окончания института. Отношения у нас были не просто замечательные – потрясающие. Конечно, какой-то заряд давала наша молодость, но мы и со временем с трудом обходились друг без друга. Работали в одной фирме, ходили, взявшись за ручки, сотрудники подсмеивались над нашей семейной идиллией, но не зло, по-доброму.
У нас было все – любовь, своя квартира, хороший заработок, не было только детей. Первый год мы не особо переживая, думали, что просто «мимо», а потом пошли по врачам, и начали с ними регулярные процедуры.
После курса лечения нам сказали, что шанс забеременеть есть, но очень маловероятный. Прекрасно понимая, что такое, теория вероятности, мы не сдавались и настойчиво пытались увеличить семью. Не получалось. Так, в попытках, прошло двенадцать лет.
В тот год мы поехали на курорт отдохнуть от работы и немного расслабиться на экзотическом побережье. То ли смена обстановки, то ли экзотика благотворно повлияли на нас, и, по возвращению, я с удивлением и страхом поняла, что беременна. Страхом – потому что очень боялась спугнуть, сглазить, что угодно, те две маленькие клеточки, которые росли во мне…
Муж, узнав, что у нас должен быть ребенок, так обрадовался, что на работе даже его начальник отдела заметил: «Николай у нас светится и витает где-то в облаках…»
К сожалению, наши ожидания были омрачены неожиданным диагнозом после прохождения диспансеризации – у Коли обнаружили злокачественное образование, в быстро прогрессирующей стадии и неоперабельное. Лечащий врач честно сказал, что шансы нулевые и дал прогноз – три, максимум четыре месяца.
Я тогда была уже на пятом месяце, поздняя беременность проходила тяжело, но все мои недомогания были ерундой с проблемами Коли. Как-то, после очередной процедуры я пришла его навестить. Присела на кровати, он взял меня за руку и сказал: «Обязательно дождусь нашего сына, ты только роди его нам, пожалуйста…»
Я разревелась и пообещала, что папа с сыном обязательно встретятся.
Немного не доходив до срока, я почувствовала себя плохо и, увидев кровотечение, вызвала «Скорую». В роддоме меня прооперировали, а когда вышла из наркоза, сразу спросила о ребенке. Врач с досадой ответил: «Женщина, мы вас еле спасли!»
Это было для меня настоящим ударом. А вскоре позвонил Коля и спросил, когда я покажу ему маленького. Решение созрело сразу. Пообещала, что через день.
Еле поднявшись после операции, постаралась сориентироваться в роддоме и понять, как можно выйти из него незамеченной. Это было трудно, и я, за вознаграждение, спросила санитарку, мол, хочет пробраться муж, но не знает, как. Она мне объяснила, где находится запасной служебный выход и когда лучше по нему прошмыгнуть.
Под вечер следующего дня я пробралась в детское отделение и, пока медсестра отвлеклась, взяла чьего-то ребенка и спустилась вниз, предварительно вызвав такси. Идти было тяжело, свежие швы сочились сукровицей, но я, стиснув зубы, терпела.
Когда зашла к мужу в палату, он просто просветлел: «Я думал, что не дождусь…» Подошла к кровати и показала ему крошечного человечка. Потом положила малыша Коле на грудь. Он с трудом поднял руку, дотронулся до пеленок и все…
Глотая слезы, я вернулась в роддом. Там уже был полный переполох, дежурный врач вызвал полицию. К счастью, старший наряда оказался адекватным человеком. Узнав, почему я взяла ребенка, услышав от врачей, что с ребенком все в порядке, переговорил с заведующим отделением, и на этом все разбирательства закончились.
Меня выписали через четыре дня, нужно было хоронить Колю. Прощаясь с ним, я тихонько сказала: «Извини, я не могла тебя огорчить…»
