Мама. Всё ты мне уже сказала. Всё я поняла.
Что с тебя взять? У тебя своя жизнь, свой муж. Я там не нужна.
Теперь всё встало на свои места.
Конечно, я поняла не сразу. Как я могла знать, что мама за всеми этими ужимками и шутками прячет скупость, ложь, лицемерие и злобу? Она променяла меня на мужика. Просто бросила одну.
Своего родного папу я не знала. Мама о нём не говорила ничего, но если верить ей, а это, как я убедилась, так себе идея, то он сущий демон. Да я молиться должна, что его никогда не знала.
Вместо него у меня уже в детстве был отчим. Для мамочки он стал всем. Не мужик, а достояние.
Меня никто не бил. Никто надо мной не насмехался. А любовь? Её между нами не было. Он считал себя каким-то царьком высоко на троне, а я – скот, с моим мнением считаться не надо. Без мамы он со мной не разговаривал. Если ему было, что сказать про меня, он говорил об этом маме. А называл меня при ней – «твоя дочь». Или «девочка».
«Твоя дочь» опять шумела после школы. «Девочка», блин, каждый день пачкает джинсы в грязи. «Твоя дочь» мне нахамила!
И тогда-то мама сразу начинала бегать, чтобы покарать виновницу всех бед. Она рассказывала мне, долбила по мозгам, что папу надо слушать, папу надо уважать, папу не надо огорчать. А если стоило мне вякнуть, что отец мой давно умер, она бесилась, орала: «Сволочь ты неблагодарная! Вся в папашу своего!»
А что ещё орала? Что она кормит меня, что у меня крыша над башкой. Вот, видите ли, заслуга.
Я просто не понимала, за что должна её благодарить. Я не хотела, чтобы она меня рожала, чтобы находила мужика. После его появления моя жизнь не превратилась в одуванчики и радугу. Я спрашивала у мамы «зачем», «почему», но по её взгляду… понимала, что она меня не любит.
После школы я вроде бы поступила на вышку, но денег на оплату мама не давала. Тогда пришлось забыть, чем я хотела заниматься в жизни. Пришлось идти работать. А мама говорила:
— За тебя платить мы не должны. Мы уже с папой дали тебе всё, что можно, а ты? Ты это не ценишь.
И спорить не с чем, правда?
А в девятнадцать лет мама намекнула мне, что я сижу на шее. Ей стало интересно, почему я не поняла этого раньше – сама.
— Ну-ка, доча, ты уже взрослая, — она мне говорила, — Можешь и жильё найти. А мы с папой хотим и в своё удовольствие пожить.
Я не понимала её логику. Меня дома не было вообще. Я либо работаю, либо с друзьями, либо мотаюсь по делам. Домой – только спать. А мама? Говорит, что я мешаю!
Наверное, мешаю своим дыханием. Или всю воду в доме выпиваю. Естественно, сразу, как я пошла работать, она потребовала, что я должна покупать домой продукты, по вечерам готовить за неё, посуду мыть, прибирать… мало ведь, что я уже плачу за коммуналку, да.
Затем стало ещё хуже. Мама мне сказала, что в моей комнате они хотят сделать гостиную – я уже, видите ли, взрослая, зачем мне детская?
Съехала я всего за пару дней. А с тех пор три года. Зарплата у меня до сих небольшая, не хватает рассчитаться с ипотекой. Всё плохо.
Иногда мама мне звонит. Рассказывает, как закаляют трудности характер. Уж ей-то, живущей в квартире от своих родителей, всё о известно и о трудностях, и о преодолении себя.
С ней я толком больше не общаюсь. Но не из-за переезда. Реальная причина… Я узнала, что через пару недель после того, как я уехала, отчим заселил в мою комнату своего сынка. Парень старше меня на десять лет. Мама хотела в моей комнате гостиную? Теперь там живёт сын её мужика, а ей хоть бы хны. Наверное, ещё и радуется, что сэкономила на мне.
Мама говорила тогда, мол, он у нас поживёт немного, найдёт работу в городе.
Месяца через три он все еще жил у мамы, хотя уже работал.
Затем, мама говорит, он ещё не привык к городу, пусть пока освоится, потом уйдёт на съёмную квартиру.
И вот мне вдруг очень любопытно, сколько это всё продлится. Меня она выставила за неделю, а его? Сколько она его протерпит?
О, парень не съехал ни через полгода, ни даже через год. Мама решила забить и просто заявила, что не обязана передо мной отчитываться – это ее квартира, ей решать, кто там будет жить, как они там будут жить, кого им туда водить и заселять.
Меня чуть не вырвало после этого разговора.
А недавно она мне звонила с радостной новостью – сыночек отчима женился! У неё будут внуки! И гадать даже не надо, куда он приведёт жить свою жену. И где они будут жить с её детьми.
Теперь… мне всё равно. Мамка меня променяла, отца у меня как будто бы и не было. Чего горевать? Вон, бабушкой стать готовится, пелёнки покупает.
Я с ней ещё общалась пару лет назад, а сейчас? Зачем? Сменю я номер, перееду в другой город, она меня разве бросится искать? А отчим?
Ещё бы. У неё «свои дела». Нужно о внучке теперь заботиться. Я со своей жизнью ей уже и не сдалась.
Я думаю, пора мне со всем этим покончить. Нужно про неё забыть.
Пусть эти пряники проходят мимо меня. Не хочу. Пусть себе живут в своём мирке. Они его построили – им и разгребать. Я боюсь, если что случится, мама тут же вспомнит про меня. И снова слушать её ложь. Её лживые слова.
