Я лежала в роддоме. Рядом со мной наш сынок, тогда он только ел, спал и время от времени плакал. Я плакала больше, потому что последствия операции, которую мне сделали во время родов, давали себя знать особенно по ночам. Швы и нижняя часть живота болели так, что я часто ревела, как белуга. Сильные медикаменты мне не приписывали, так как нужно было кормить грудью, и приходилось просто терпеть.
Как-то ночью мимо моей палаты проходила дежурная медсестра, услышала, что я не сплю, зашла, присела рядом и начала меня успокаивать, объясняя перспективы выздоровления и выписки – нужно было потерпеть еще дней пять…
Постепенно мы разговорились, я начала расспрашивать ее о работе, какие интересные случаи были в ее практике, и Лариса, медсестра рассказала мне одну историю.
Полгода назад, во время сложных родов умерла женщина, но малыша спасли и, естественно, сообщили мужу, но он отказался забирать ребенка, заявив, что жена во время беременности призналась – сын родится не от него.
Через несколько дней, узнав о смерти роженицы, в роддом приехал другой мужчина и сказал, что хочет усыновить малыша, так как является его биологическим отцом. Для усыновления нужен был отказ юридического папы, но тот принципиально заявил, что не собирается содействовать любовнику. Но ведь и сам он не хотел забирать мальчика!
Заведующая роддомом предложила компромисс – сдать обоим тест ДНК. И представьте себе ситуацию, когда после результатов анализов стало ясно, что ни тот, ни другой не имеют никакого отношения к ребенку!
Муж после этого написал отказ, но и любовник тоже изменил свои намерения. Мальчик подрастал, персонал уже привык к нему, но больше всех привязалась заведующая. Личная жизнь у нее не сложилась, своих детей не нажила, и решила она усыновить маленького Алексея.
Это оказалось не так-то просто, органы опеки потребовали передать мальчика в Дом малютки, а потом начинать процедуру усыновления. Но заведующая нашла общий язык с заведующей Дома малютки, формально они оформили перевод, а фактически Алексей продолжал находиться в роддоме до получения разрешения на усыновление.
Конечно, мир не без добрых людей, кто-то настучал «куда надо», в роддом нагрянула полиция, но старший группы подошел к делу творчески, так как его жене совсем скоро предстояло рожать в этом роддоме. Он оформил протокол о том, что информация от … не подтвердилась, как бы случайно указав в протоколе фамилию той, которая настрочила донос, конечно, ознакомил с протоколом заведующую под роспись и попросил ее максимально ускорить усыновление.
Дальше все было без проблем. Буквально через неделю заведующая смогла забрать Алешу домой, пошла с ним в декретный отпуск, а перед уходом в отпуск предложила доносчице два варианта – увольнение по собственному желанию, или по статье «за недоверие», пригрозив той проблемами с отчетностью по лекарствам группы «А» (формально – обезболивающие, а фактически – наркотики). Сотрудница выбрала первый вариант, понимая, что проиграла. Да и в коллективе к ней стали относиться соответственно.
А заведующая стала счастливой мамой и растит своего Алешу, души в нем не чая.
Я слушала, раскрыв рот, даже отвлеклась от своих болезненных проблем. Лариса, видя, что я успокоилась, пожелала поспать несколько часов до кормления, и пошла по другим палатам.
