После института я через агентство сумела удачно устроиться работать преподавателем русского языка в Лондоне. О таком счастье приходилось только мечтать. Выручил мой идеальный английский язык, а также вполне свободное владение немецким и французским, так как среди клиентов предполагались граждане с разными языковыми направленностями.
За три года в Лондоне я, кроме своего материального положения, получала великолепную языковую практику и, с чистой совестью, попросила двухмесячный отпуск. Но, как только вернулась на родину, поняла, что отпуск придется отложить.
Мы встретились с подругой, она работала няней и преподавала языки детям очень обеспеченных родителей, живущих в одном из особняков Рублевки. Подруге было необходимо срочно лететь в другой конец страны, чтобы помочь своей матери справиться с болезнью. Нужна была подмена, и она попросила меня.
После собеседования с родителями моих подопечных мы обсудили все вопросы, и через день я приступила к своим обязанностям.
Девчонки, две сестрички, с разницей в возрасте всего два года, поначалу восприняли меня настороженно, но в первые дни я их особо не нагружала занятиями, больше играли и знакомились друг с другом. Постепенно общение переросло в дружеское, и это подарило и свои радости, и свои проблемы.
Радости заключались в том, что с девчонками было достаточно приятно общаться, они были очень коммуникабельными, контактными, начали делиться своими секретами.
А проблемы – в том, что сразу проявились их не очень хорошие, с моей точки зрения черты характера. Старшая, несмотря на свои шесть лет, настолько великолепно разбиралась в модных брендах, ценах, валютах, что я ахнула. Открыв свой шкаф, Соня могла очень долго перебирать вещи, рассказывая подробно, из какой коллекции какая из них и сколько за нее заплатили. Младшая, Алина, естественно, плохо ориентировалась в этом, и Соня высокомерно-снисходительно вела себя с ней, когда касалась этого вопроса.
Следующей стадией в нашем общении стало восприятие меня девчонками, как подруги. И опять же, у палки два конца. И Соня, и Алина очень доверительно со мной общались, но управлять ими стало практически невозможно.
Нет, активного сопротивления не было, но они начали мастерски увиливать от того распорядка дня, который определили их родители. Мне удавалось с трудом добиться от них элементарного – опрятно одеться, покушать, навести порядок в своей спальне и т.п. Понимая, что обращение за помощью к родителям сведет к нулю все наши дальнейшие нормальные контакты, я позвонила подруге и попросила совета у нее.
Совет оказался банально простым – обычная торговля и выставление условий. Не сделала зарядку – не получаешь конфету. Не выучила слова – не смотришь мультфильм. Не навела порядок за собой – не играешь с белочкой во дворе, и т.д.
Когда я стала применять эти рычаги воздействия, мои воспитанницы поняли, что проиграли, а дальнейшее наше времяпровождение стало гораздо проще.
В целом, почти два месяца, проведенные в этой семье я до сих пор вспоминаю добрым словом. Девочки очень любили своих родителей, любили по-разному – к маме просто ласкались, как две кошечки, а папа для них был очень большим авторитетом, он обожал своих «стрекоз», часто баловался с ними, дурачился, но, стоило ему сделать замечание, или просто строго посмотреть, как Соня и Алина мгновенно меняли выражение лица на «чего изволите». Я даже как-то рассмеялась, видя такую их метаморфозу.
Сейчас я снова в Лондоне, с девочками пару раз в неделю переписываемся по интернету, они меня приглашают в гости и спрашивают, что я им привезу в подарок…
