В доме где я выросла было «женское царство» — бабушка, мама, тетя и я. Отца я не то что не помню, я его просто не знаю. Дедушку тоже, он умер, когда я еще не родилась. У тети личные отношения не складывались, вот и получилось, что мужчин в нашей семье не было.
Мама с тетей работали на одном предприятии, часто у них были удлиненные смены, а я росла в основном под присмотром бабушки. Она меня никогда не ругала, но и не баловала. Я помогала ей по дому, на кухне, бабушка замечательно справлялась с хозяйством, у нас было много закатки, правда, приходилось экономить. Бабушка вела нашу семейную «бухгалтерию», распределяя деньги на первоочередные нужды и откладывая на крупные покупки.
Так вот я и росла, больше предоставленная сама себе. Не могу сказать, что я очень плохо одевалась или питалась, нет, но детства, как такового, у меня не было. Несколько кукол, еще с десяток игрушек, подаренных по праздникам и дням рождения, вот и все мое детское «богатство». Со мной не ходили в парк, не катали на аттракционах, не водили в гастролирующие цирки и передвижные зоопарки. Как объясняла бабушка, «это все стоит денег, а денег у нас мало».
Тетя общалась со мной «на бегу», у нее никогда не было времени. Немного больше времени мне уделяла мама. Она, как и тетя тоже уставала, но все же иногда мы сидели перед сном и просто болтали. Я так любила эти не очень долгие минуты, когда мама держала меня за руку и слушала, что был в детском саду или школе.
Я любила болеть, особенно с высокой температурой. Мама брала больничный, и тогда наше общение длилось по нескольку дней. Мама ухаживала за мной, называя «горем луковым», а бабушка бурчала, что по больничному маме заплатят меньше денег, поэтому нужно побыстрее выходить на работу.
Мне было одиннадцать, когда мама начала встречаться с мужчиной. Она стала приходить домой только на ночь, когда я уже спала. Однажды утром, в воскресенье мама присела ко мне на кровать и сказала, что будет выходить за дядю Андрея замуж и переезжать к нему. Я спросила, какая у дяди Андрея квартира, даже не подозревая, что мама не возьмет меня с собой. Мама помолчала, а потом ответила, что квартира маленькая, поэтому я останусь с тетей и бабушкой.
Я почти целый день плакала, мама успокаивала меня, говорила, что будет приходить ко мне каждый день и брать к себе в гости, но я чувствовала, что ничего этого не будет, по крайней мере, так, как это обещала мама.
Дядя Андрей мне не понравился, он был серьезным, даже мрачным мужчиной, смотрел на меня с нескрываемой неприязнью, да и я относилась к нему как к тому, кто украл у меня маму, поэтому отношения с ним не заладились сразу.
А мама сначала приходила ко мне, конечно, не каждый день, в гости приглашать перестала, видя, как мы с ее мужем смотрим друг на друга. Через год у них родился сын. Врачи поставили неутешительный диагноз – ДЦП, и после этого маму я практически не видела.
Как-то она пришла к нам, и я подслушала ее разговор с тетей, в котором они обсуждали установление опеки надо мной. Тетя высказывала маме, что та совершенно мною не занимается, все взвалила на нее и бабушку, а с оформлением опеки на меня должны были перечислять какую-то сумму денег. Мама отказывалась, к разговору подключилась бабушка, и самое частое в их беседе было слово «деньги».
Я была уже достаточно большая, чтобы понять – их всех интересую не я, а именно деньги, может, потому что действительно, жили небогато. Уже тогда у меня появилась мечта поскорее закончить школу, получить специальность и жить в достатке, не считая копейки от зарплаты до зарплаты.
Опеку тетя установить не смогла, мама не захотела, чтобы ее лишали родительских прав, и все осталось, как и было.
Наконец-то я закончила школу. Мама не вникала, как я училась, в чем шла на выпускной вечер, она была занята сыном. С ним действительно было много хлопот, его лечение и процедуры требовали много денег.
После школы я поступила в училище и через год получила диплом парикмахера. Три года практиковалась в одной из парикмахерских нашего города, у меня была одна постоянная клиентка, Наталья Сергеевна. Она приезжала на шикарной машине, давала хорошие чаевые, а однажды предложила мне организовать свой салон. На следующий день мы встретились чтобы обсудить этот вопрос детально, честно говоря, я не верила, что это, свой бизнес, может произойти. Когда шла на встречу с Натальей Сергеевной, то витала в розовых облаках, думая, что она просто решила мне помочь.
Наш разговор опустил меня с небес на землю. Наталья Сергеевна в самом начале нашего разговора сказала, что ее помощь – не благотворительность, а вложение денег. Думаю, она настраивала мои мысли на деловой лад, потому что ее слова соответствовали действительности частично. Моя «бизнес-партнер», как она себя назвала в разговоре, дала стартовый капитал для открытия парикмахерского салона безвозмездно, и помогла оформить все необходимые документы. Мы заключили договор, согласно которого я платила Наталье Сергеевне половину от прибыли салона. По этому же договору выплаты начинались через год после начала работы.
Так я стала хозяйкой парикмахерской. Дело пошло, через год мы «раскрутились», в парикмахерской кроме меня работало еще четыре мастера. Еще через год мы начали расширяться, добавив к стрижкам маникюрный салон.
Работала я много, но и отдача от работы была ощутимой. Наталья Сергеевна иногда помогала мне советами по организации процесса, но никогда не вмешивалась в мои «руководящие» решения.
Со временем я купила себе квартиру, покончив со съемом, обзавелась солидным гардеробом, машиной, началась встречаться с парнем, мы собирались пожениться.
И в этот момент вдруг снова в моей жизни появилась мама, она пришла, чтобы взять у меня денег. Дядя Андрей бросил ее, устав от каждодневных забот о сыне-инвалиде, и мама попросила меня помочь. Она хотела переехать вместе с сыном ко мне, но я отказала, пообещав оплатить только лечение. Мне почему-то было жаль этого юношу, а вот к матери я сейчас не испытываю никаких теплых чувств, как бы это цинично не звучало. Когда-то она бросила меня, а сейчас я не хочу коренным образом перестраивать свою жизнь ради нее.
