— Даш, выручи, пожалуйста, скоро Артему года, его уже пять лет с нами нет, моя деревенская родня обещала приехать на поминки, а ты ведь знаешь, сколько их у меня. Одолжи, пожалуйста, посуду и стол, я тебе все верну на следующий день, — попросила подруга, Марина.
— Ко мне тоже гости обещали наведаться, но если такое дело, то приходи бери конечно! Уже пять лет как нет Артема, как время летит. — запричитала Даша, жалея сына Марины и саму марину, которая угробила свое здоровье, когда работала штукатуром на стройке.
После разговора с подругой Даша отправилась на кухню, чтобы освободить для подруги стол. Он был широким и очень легким, за ним любили собираться Дашины дочки и родня. Все очень любили этот стол, а поэтому даже не думали о том, чтобы заменить его каким-то другим. Этот старый стол хранил все их семейные тайны и секреты. Теперь он стоял вымытый до чистоты и ждал, что может Маринка передумает за ним приходить.
Даша быстро складывала в стопку тарелки, а в ее памяти всплывали лучшие дни ее жизни. Когда был еще жив ее супруг она частенько вот так натирала этот сервиз до блеска. Сервиз был простенький, но он был дорог ее сердцу, как память. Они его купили когда-то с супругом по большому блату. Мишка тогда ее сначала отругал, за расточительность, а потом все время хвалил за то, что она очень практичная. После покупки этого сервиза их кухонный шкаф начал быстро наполняться другими сервизами. Вера, сестра Даши, была заведующей магазином, поэтому она тогда много красивой посуды приносила сестре. У них были и изящные бокалы на тонких ножках, и хрустальные рюмки, и импортные салатницы. А вот эта черная бархатная коробка была самой главной Дашиной ценностью, так как в ней хранились серебряные столовые приборы.
Даша страдала синдромом отложенной жизни с детства, так как она прошла через ад пустых прилавков, что ее научило бережливо относилась ко всем вещам. Даже спустя годы она не смогла полностью избавиться от этого синдрома.
Дашины размышления были прерваны звонком в дверь. Это пришла к ней подруга с двумя своими сыновьями. Парни лихо подхватили стол и понесли домой. После этого Марина сложила всю посуду в огромную сумку, а все столовые приборы высыпала в боковой карман.
— Даш, я так тебе благодарна! Ты не переживай мы завтра вечером тебе все вернем. — сказала подруга и ушла следом за сыновьями.
Вечером следующего дня Марина с сыновьями все вернули Даше обратно. Ну или практически все…
— Даш, извини мы несколько рюмок твоих разбили, уж больно они тоненькие. И еще, мы нескольких приборов не смогли найти, даже ума не приложу куда они делись. Там не все вилки и ложки, но все чистенькое, я все перемыла и сразу к тебе, — рассказала Марина, а потом поставила на стол тарелку с пирожками, чтобы подруга помянула Артема.
Даша зашла на кухню. Посреди комнаты стоял совершенно одинокий стол. Женщина взяла тряпку и начала его бережно протирать, а потом поставила на него все, что стояло на нем всегда. После этого она зашла в комнату, в которой Марина оставила гору посуды. Очень жаль, что гости подруги разбили две стопки, а в коробке не хватало нескольких ложек и вилки. Даша не стала все перемывать заново, а просто сложила всю посуду в шкаф. Серебряные столовые приборы заняли свое привычное место и заснули своим безмятежным снов в стареньком шкафу.
— Мам, а почему у стола таким щербатыми стали края? — спросила как-то мать дочка Ирина.
— Да, чепуха, его на поминки брали, вот там и поцарапали немного. — сказала дочке Даша, надеясь на то, что та не заметят того, что пропали две рюмки, несколько стаканов и пара серебряных приборов.
— Мамуль, ты больше его никому не давай. Поминки – это беда, а теперь она проникла и в наш дом. Из-за твоего поступка нарушилась наша семейная аура и на нее наложился отпечаток чужого горя и слез.
