На начало войны мне исполнилось четыре года. Но у меня в памяти отложился момент, когда отец уходил воевать. Вокзал был полон людей. Было очень шумно и многие плакали. После объявления посадки у меня тоже началась истерика. Я тянула руки к отцу, потому что была очень к нему привязана. И он меня любил. Ему было невыносимо смотреть на меня в таком состоянии. Находясь уже в тамбуре, он порыскал по карманам и нашёл свой портсигар. Кинул мне, чтобы успокоить. Поезд отъезжал. Папа махал рукой. Тогда я и представить не могла, что следующая встреча состоится только через пятнадцать лет.
Затем пришли немцы. У бабушки была корова. Могли себе позволить. Немцы из дома вынесли кровать, впрягали корову. И начали гонять на кровати. Корова мучается, а немцам смешно. Потом убили бедное животное.
Еды не было. Если у кого-то находили, то все забирали. Такая жизнь довела меня до болезни. Мама плакала. Тетя моя, сестра отца, хорошо шила. Нашла где-то белую ткань, чтоб платье мне предсмертное сшить. Мама была вся опухшая от слез. Я лежала без памяти, как зашли к нам немцы. Среди них оказался не просто хороший врач, но и добрый человек. Он дал мне таблетку. Мне стало лучше, а платье просто до дыр заносила.
Война закончилась. А отца не было. Нам сообщили, что он пропал.
Жили в нищете. Своего жилья не было. Приходилось скитаться. Денег не было. Хорошо хоть много не требовали за жилье. С едой тоже тяжело было. Готовили из чего придётся.
С подругами за колосками ходили. Брали мешок и шли по полю, где уже собрали урожай. Колоски не всегда хорошие попадались. Быстро собирали и по сторонам смотрели. Можно было встретить объездчиков. На коне скачет, кричит. В таком случае приходилось в подсолнухи прятаться.
Возвращаешься домой с колосками. Мама высушит их, продует. Потом на ручной мельнице пропустит и кашу готовит.
Пришли к нам какие-то люди однажды, чтобы с мамой поговорить. А потом хотели меня забрать к ним жить. Говорили, что мне понравится. У них самих детей не было, хотели, чтоб дочкой им стала. Я начала плакать и спряталась от них. Не стала маму в беде бросать.
Спустя какое-то время нас пожалел дед Григорий. От него мы получили земельный участок. Вместе с мамой организовали небольшой домик, в котором было две комнаты. Крыша у нас была из камыша, полы из глины. Так и стали жить. Из мебели в доме была кровать, стол и какой-то табурет. Это было наше жильё и мы были счастливы.
Мама продавала мамалыгу. Как-то выживали.
Потом я стала старше. Окончила семь классов и стала работать на швейной фабрике. Жить стало легче. В магазине можно было получить пахту. С хлебом было очень вкусно. О супах и борщах не знала. Никогда не готовили их, потому что продуктов не было.
В семнадцать лет у меня появился муж. Ваня жил в таких же условиях, как и я. Но мы были счастливы. Вместе строили совместное будущее.
Однажды к нам в гости пришла знакомая. Она была в Москве и поделилась, что видела там на вокзале моего отца. С ним было все хорошо, просто сильно постарел. Как выяснилось потом, он попал в плен, а потом его отправили в ссылку. Он был на грани смерти, но за ним ухаживала медсестра, у которой не было родных. С того момента они начали жить вместе. Ещё она поделилась, что отец много спрашивал о маме и обо мне. Хотел бы приехать к нам.
Звучало правдоподобно, но и проверить было сложно. Мама восприняла эту новость болезненно. Да и мне было непросто.
И вот пришёл к нам брат отца. Он вёл себя волнительно, побледнел. Попросил выйти на улицу, потому что там был отец. Меня начало трясти. Я не хотела выходить. Я говорила о том, где он был, когда мы выживали. Почему только сейчас решил приехать? Мог бы и сообщить, что он жив. Не стала выходить. Дядька занёс подарки, которые привёз отец – дорогую ткань, часы и ещё всякие мелочи. Даже не знаю, где они теперь.
Прошло уже много времени. Отца уже нет. И я стала старше. Только сейчас начинаю задумываться о том, что неправильно поступила. И сама не стала с ним общаться, и детям своим запрещала. А он хотел видеться с внуками. Скорее всего, из него получился бы хороший отец и дед. А я лишила его права на счастье. Почему? Я была обижена за то, что у меня было тяжелое детство. Да и относились не очень тогда к тем, кто был в плену. А я была молодая и глупая.
Вот так война жизнь испортила. Столько бед из-за неё. Уж лучше жить при плохом мире, чем вести справедливую войну.
