Как-то раз нас с дочерью положили в больницу, когда ей было всего 5 месяцев. Она заболела воспалением легких. Так вот, лежали мы, лечились, а потом в соседнюю палату принесли 3-х месячного младенца. Самого. Девочка все время надрывалась от крика, а ее иногда навещал кто-то из медперсонала. Меняли подгузники, кормили смесью. Я переживала за этого ребенка. Разузнала, почему она одна и чем болеет.
Как выяснилось, она практически здоровая. Ее забрали у неблагополучных родителей, соседи обратились в опекунскую службу, те приехали с полицией, потому что девочка в пустой квартире все время плакала. Двери взломали, увидели младенца без присмотра, забрали его и привезли сюда. Девочка вообще выглядела неплохо — чистая и вымытая.
А те вещи, которые привезли с ней в больницу из ее дома, тоже были выглаженные, фирменные. Не какие-то из секонда.
От персонала я узнала, что здесь такое частенько встречается — привозят здоровых малышей из органов опеки и оставляют тут, пока выясняют причины плохого ухода. Те остаются в палатах на пару недель. И никто с ними не играет, не нянчат, кормят и меняют подгузники.
До меня доносился плач ребенка из палаты по-соседству. Устала от этого и любопытство замучало, пошла к ней, пока медперсонала не было на месте, а моя дочь спала. Взяла ее на руки, она улыбнулась и перестала кричать, стала тянуть ко мне руки, изучать черты лица. Мурашки по коже побежали.
И тут я поняла, что готова даже покормить ее грудью, ведь я свою кормлю. Только не сделала этого. Даже расплакалась от переизбытка чувств. Короче говоря, я пару дней ее навещала, пока она одна находилась в палате. Нянчила, гладила, а потом меня заметили и наругали, что я же лежу с больной малышкой, могу заразить ее. Они были правы, это безответственно с моей стороны.
Пока я и дочка лежали в больнице еще пару дней, я успела привязаться к девочке и все равно продолжала тайно ее навещать. Хоть и нельзя. Пару раз ей грудь давала — ей она безумно понравилась, ведь изголодалась по материнскому молоку. Сосала славно. Я испытывала к ней любовь, хоть она и не моя. Кто бы мог подумать, что я смогу привязаться к чужому ребенку. Поделилась этим с мужем, сказала, что если найдется ее мать, тогда все хорошо, а если нет? Ведь можно ее удочерить и иметь сразу двух дочек.
Муж пришел в шок, но не стал ругаться, а я продолжала его уговаривать. Хотя у меня была еще старшая трехлетняя дочь. Сказала, что одежды у нас много, можно купить двойную коляску, все уже распланировала, даже об опекунстве подумала. Муж кивал, но уверенности в его глазах я не видела.
Нас выписали, а я названивала в больницу и спрашивала о той малышке, куда ее подевали, осталась ли она, приходил ли кто навещать. Отвечали, что дело затягивается. Ясное дело, что никто мне ее навестить не разрешит и на руки не отдаст. Ведь если она попадет в дом малютки, то вся процедура по закону займет много времени по удочерению. Я была спокойна. Несколько раз еще позвонила, только ничего никто особо не говорил.
Это чужой для вас ребенок! Ничего я вам говорить не буду! — так мне ответили в последний раз, когда я набрала больницу. Постепенно я отходила, азарт иссяк. Только я до сих пор о ней вспоминаю иногда. Молюсь, чтобы ее судьба сложилась отлично.
