Я родила в девятнадцать лет. Из роддома меня встречали родители, так как папа моего сына сидел за решеткой. То, что он там окажется, для всех было большой неожиданностью, после очередной вечеринки с друзьями они зашли в магазин и, не имея денег продолжать веселье, решили просто украсть несколько бутылок спиртного. Охрана сработала четко, и уже через полчаса компания подписывала протоколы задержания в полиции.
Прокурор раскрутил дело по полной программе – групповое ограбление, в нетрезвом виде, по предварительному сговору и т.д. Суд согласился с доводами обвинения, и в итоге мой будущий муж получил почти пять лет в колонии общего режима.
Попав за решетку, он не прерывал со мной общений, часто писал письма, я ездила к нему на краткосрочные свидания. Валера предлагал мне расписаться, там, в колонии, но я с ужасом представляла себе эту «свадьбу», и не согласилась. Он смирился и сказал, что поведет меня в ЗАГС, когда освободится.
Амнистия приблизила это событие, и мы поженились. Конечно, я заметила, что Валера стал жестче, более замкнутым, но он так много всего обещал, что эти его черты сглаживались, и я жила в будущем, в тех воздушных замках, которые он мне рисовал.
Через пару лет я поняла, что слова мужа – только слова. На мое предложение свозить сына летом на море Валера огрызнулся, что денег и так в обрез, не до того. Я стала откладывать из своей зарплаты, чтобы, хотя бы вдвоем иметь возможность оздоровить сына и самой немного отдохнуть от пыльного города.
Когда муж узнал о моих планах, был грандиозный скандал. Чего я только не наслушалась! В конце Валера, как обычно, наобещал с три короба, что заработает на наш совместный семейный отдых, и что летние дни у моря у нас будут просто замечательными…
И вот день той самой «бешенной» зарплаты мужа… Около полуночи является тело, которое пришлось раздевать и укладывать прямо на полу спать, так как на диван затащить благоверного супруга я не смогла.
Утром, на мой вопрос о деньгах, услышала:
— Отстань, и так тошно, что, не видишь?
Когда к вечеру муж пришел в себя окончательно, спросила:
— И на что же мы поедем к морю?
Ответ был гениальным:
— Ну у тебя же там отложено, вот и поедем!
Спорить было бесполезно, малейшее мое возражение воспринималось агрессивно, Валера начинал орать, что я хочу просто поразвлечься, а ребенок – просто отмазка, что саму он меня не отпустит.
Пришлось ехать на побережье с ним. Выбрав самый дешевый вариант с жильем, я рассчитала оставшиеся деньги (за комнату сразу пришлось внести предоплату) и распределила их на питание и билеты домой.
В первую ночь проснулась от грохота опрокинутой табуретки, а поднявшись, увидела, что муж шарит у меня в кошельке, забирая деньги. Поняв, что «попался», он пошел в наступление:
— А что мне, на пиво у тебя клянчить? Могу я немного расслабиться?!
Из имеющейся в кошельке суммы он забрал около половины, швырнул кошелек на стол и улегся спать. Я проплакала до утра, а утром, пересчитав деньги, поняла, что планируемые десять дней мы просто не протянем, не чем будет накормить даже ребенка.
Спасибо нашей хозяйке, она вошла в мое положение и отдала часть оплаты за жилье. Я купила на эти деньги билеты и через четыре дня мы уехали домой. Все эти дни муж, не просыхая, «отдыхал» и «расслаблялся», а мы с сыном со страхом ждали очередных вспышек злости и упреков неизвестно в чем. Скорее всего, в том, что мы просто есть…
Сейчас я жду решения суда о разводе и принудительной выплате алиментов, уверена, добровольно мой, можно сказать, бывший муж не вспомнит о сыне без напоминания исполнителей. Четыре года в местах не столь отдаленных совершенно изменили отца моего сына. А может, он таким и был…
