Мама всегда меня учила, что женщина должна беречь свою семью, уметь находить компромиссы, уметь вовремя промолчать, сглаживать острые углы. Вот этим самым я и занималась в течение шести лет, живя в квартире свекрови и прогибаясь под ее каблуком. Муж старался изображать из себя главу семьи, его мама это регулярно подчеркивала фразами типа «наш мужчина», «наша опора» и т.п., но на самом деле вила из своего великовозрастного сыночка веревки, требуя отдавать всю зарплату и поступать исключительно так, как она считает нужным. Мне муж пел, что мама все-таки хозяйка в доме, у нее большой опыт, деньгами она распорядится лучше, чем мы.
Я для свекрови вообще была, можно сказать, пустым местом. Меня никто и никогда не спрашивал, что я хочу, как я считаю нужным потратить деньги, что в первую очередь купить. Я терпела, терпела, потому что старалась не разрушать семью своими претензиями, своими амбициями.
Родив сына, отвлеклась от постоянного давления свекрови, но это было, пока Артем пошел в сад. Я вышла из декрета, и в первую же зарплату муж спросил:
— Ты деньги маме отдала?
Мне нужно было одеться к зиме, купить обувь, и я, что называется, «взбрыкнула», заявив супругу, что планирую их потратить на себя. Он ничего не сказал, просто развернулся и пошел докладывать маме. Вскоре явилась настоящая «глава» и устроила мне разнос:
— Я тут экономлю для всех каждую копейку, а ты вдруг решила все на себя потратить!
Мы тогда впервые серьезно поругались, но зарплату я все-таки не отдала. Но в следующий месяц пришлось нести в «казну» и аванс, и зарплату. Свекровь была удовлетворена, хоть и с запозданием, но строптивая невестка подчинилась, хрупкий мир в доме был восстановлен, но я понимала, что это временно.
Наш Артем подрастал, становился все более сообразительным и быстро уловил, кто кому подчиняется. Поняв, что я стою на самой нижней ступени семейной иерархии, постарался там меня и оставить, забираясь чуть повыше. Делал он это с помощью свекрови и с молчаливого согласия папы. Вскоре я от сына стала слышать понукания и т.н. просьбы в приказном тоне.
Решила переговорить на эту тему с мужем, и услышала просто замечательную отповедь:
— А что ты хочешь, мужик растет, пусть привыкает командовать!
Я спросила, почему тогда второй мужик в нашем доме не командует, а козыряет «главнокомандующему». Муж вспылил:
— Что тебе не нравится? Все же нормально, если что не устраивает, разводись!
Это было сказано в эмоциях, но и в уверенности, что тихая и безответная жена никогда не решится подать заявление. А я подала, и через несколько дней муж об этом узнал, даже не от меня, а по официальному извещению о дате развода.
Они с мамочкой переполошились, не ожидая от меня такой прыти и поначалу считали мой демарш просто шантажом. Потому, уяснив серьезность намерений, начали угрожать, что отнимут сына и все, что у меня есть.
В ответ я только рассмеялась. Сын, безусловно, останется со мной в любом случае, а есть у меня только мои личные вещи. Следующим направлением атаки свекрови и мужа был вопрос, где я собираюсь жить. Они не знали, что мама несколько лет назад получила в наследство квартиру от тетки и сейчас ее сдавала постояльцам. Узнав, что я развожусь, мама перекрестилась и тут же попросила съемщиков через месяц освободить жилплощадь. Так что, и тут у моих оппонентов вышел прокол.
Уходила я с двумя сумками, свекровь вцепилась даже в подаренный ею комплект постельного белья, выхватив его у меня из рук, когда я паковала вещи. Муж даже не вышел сказать «прощай», в принципе, я не очень-то и хотела.
Так мы стали жить с Артемом вдвоем. Сынок, когда мы «отделились», сразу сменил свое отношение ко мне, наглядно увидев, что я могу за себя постоять и терпение мое небезгранично. Примерно через месяц спросил, можно ли ему встретиться с папой? Я ответила, что, конечно, можно, и он ближайшие выходные провел с отцом и бабушкой.
Вернулся Артем от них какой-то взвинченный, пару раз опять промелькнули его бывшие фразы-требования, но мне хватило взгляда, чтобы его урезонить и дать понять, что со мной нужно вести себя по-другому.
Визиты сына к родственникам происходили обычно два раза в месяц. И всегда он возвращался «видоизмененным». Заметно было, что ему трудно сдерживаться от командного тона, но мальчик старался. Уж не знаю, как там накручивали его отец и бабушка, но опять-таки, рассчитывала на их благоразумие хотя бы по отношению к ребенку.
Моя личная жизнь наладилась сама собой. Сначала коллега просто подвозил меня к детскому саду, потом мы начали втроем гулять в парке, а через полгода Владислав сделал мне предложение. Мне он нравился, но я, как условие своего согласия, сказала, что выйду за него замуж только при условии, что Артем, как был, так и останется для меня в приоритете. Владислав согласился, ответив, что постарается стать для мальчика настоящим отцом. На том мы и порешили.
Общение с моим бывшим мужем у Артема в то время были уже не такими частыми, как сразу после развода. Они виделись максимум раз в месяц, а то и в два. Отношения сына с моим новым мужем были замечательные, Владислав действительно постарался заменить ему отца, делая это ненавязчиво и тактично.
Сын привязался к нему, у них появилось много общего – рыбалка, походы за грибами, а больше всего они любили ходить в тир пострелять из воздушек, устраивая соревнования и потом с азартом рассказывали мне, кто кого.
Артем ходил уже в школу, когда бывший предложил взять его с собой в отпуск к родственникам в Германию. Я поколебалась, но сын очень просил, и пришлось согласиться. Оформили доверенность, что я согласна на такое путешествие отца с сыном, и они уехали «по европам». Конечно, для Артема это была очень интересная поездка. Из окна папиного автомобиля он увидел много нового, да и родственники обеспечили им насыщенную культурную программу.
Только вот, кроме культурной программы, папа провел с ним активную работу, настроив Артема против Владислава и меня. Вернувшись, сын начал устраивать прямо-таки истерики, когда ему делали замечания. Я понимала, откуда ветер веет, но не думала, что все так плохо. Несколько раз пыталась поговорить с Артемом по душам, он замыкался, но вот, во время очередной попытки, его прорвало. Папа убедил сына, что он никому не нужен в нашей новой семье, — мама разлюбила, а Владислав для него просто чужой дядя, скоро родится общий ребенок, и тогда Артема мы, по словам отца, сдадут в интернат.
Перво-наперво я успокоила, что никто его никогда и ни за что не отдаст, сказала, что очень люблю его, а, если появится братик или сестричка, то буду любить их обоих, как и Владислав. Сын немного успокоился, а я, когда он уже лег спать, набрала бывшего папашу-интригана и сообщила, что подаю в суд на лишение его родительских прав. Как и мое сообщение о разводе, он принял это несерьезно. Только я не собиралась его убеждать. Игнорирование отцовского долга невыплатой алиментов – серьезный аргумент в суде, думаю опытный адвокат сумеет выиграть дело. А пока – просто буду пресекать попытки общения бывшего мужа с Артемом, не исключаю даже переезд в другой город.
