Я в разводе уже четыре года. Вроде бы поженились по любви, неплохо зарабатывали, бывший муж тогда работал автослесарем, к нему всегда была запись на пару недель вперед, я – менеджером в солидной фирме. Родили дочь, и я после родов я как-то погрязла в домашней рутине, пеленках и немного подзапустила себя. Муж ничего не говорил по этому поводу, но я заметила, что он стал частенько задерживаться на работе, объясняя большим количеством клиентов. Клиентов действительно было много, но главная причина была не в их «паломничестве». На СТО, где трудился муж, расширили мощности ремонта, и взяли на работу еще одного механика. Когда я первый раз увидела на фотографии этого специалиста, то просто обалдела – в комбинезоне около подъемника стояла длинноногая фотомодель с подобранными под бейсболку пшеничными волосами. На мой вопросительный взгляд муж ответил, что лучше ее в двигателях на СТО не разбирается никто, и часть его старых клиентов уже перетекли к его коллеге. Очевидно, уже тогда, вместе с клиентами «перетек» к соседке по цеху. Еще бы, дома – уставшая жена, а тут не просто женщина, а друг и коллега. Муж тогда рассказывал, как она на слух определяет неисправности, как аккуратно разбирает и собирает двигатели, как грамотно рассказывает мужчинам правила и нюансы эксплуатации, словом – авторитет со всех сторон, в переносном и буквальном смысле.
Вот к этому «авторитету» и сбежал мой благоверный, оставив нас с годовалой Настей вдвоем на съемной квартире. Ничего не могу сказать плохого по поводу материальной поддержки папы Насти. Он заверил, что в судебных алиментах нет никакой необходимости, и действительно, всегда перечислял мне очень солидные суммы, намного превышающие официальные проценты.
С «авторитетом» мой бывший муж жил недолго, видимо, разговоры о подшипниках, распредвалах, поршнях, кольцах и шатунах им вскоре надоели, нельзя же говорить об одном и том же на работе и дома, новизна в сексе тоже исчезла, и наступили будни, в которых механики СТО не смогли найти взаимодействия. Со стороны моего бывшего были попытки вернуться к нам с Настей, но я ответила ему классической фразой «умела, так умерла».
Сейчас Сергей нашел другую женщину, вроде бы все у них хорошо, даже ожидают прибавления. Где-то в глубине души я за него рада, что не остался наедине со своими двигателями и подъемниками.
Когда мы развелись, я особо не задумывалась над тем, что нужно налаживать личную жизнь. Но, как-то, забрав Настеньку из садика, пошли гулять в парк, и там встретили очень веселого фотографа, который с упоением щелкал фотоаппаратом, снимая осенние пейзажи. Увидев нас с дочкой, он сделал изумленное лицо:
— Какие красивые девочки!
Дочка рассмеялась:
— Девочка – я, а это моя мама!
— А как маму зовут?
— Наташа!
— А тебя?
— Настя!
— Ну вот, теперь я все о вас знаю! А меня зовут дядя Дима. Можно я вас сфотографирую?
Я с улыбкой слушала их диалог, и не смогла отказать такому коммуникабельному гражданину:
— Если дочка не возражает…
— Нет, мама, дочка не возражает! – запрыгала от восторга Настя, и началась наша фотосессия.
Мы ходили по парку, фотографируясь, до сумерек, после чего Дима предложил провести нас до дома. Прощаясь, мы обменялись телефонами и почтами, и на следующий день Дима прислал нам результат наших стараний. Снимки, признаться, получились чудесные. У Насти глаза просто горели от восторга, я тоже смогла расслабиться и смотрелась очень даже ничего, пусть это и не очень скромно звучит.
Так завязалась наша дружба с Димой. Естественно, если Насте было просто интересно с дядей, то я рассматривала Дмитрия как потенциального партнера. Чтобы чувствовать себя более свободно, я попросила маму помочь мне и немного разгрузить от Насти. Мама согласилась, и начала периодически забирать внучку к себе.
В ее квартире, конечно, было тесновато, так как в одной комнате жила она, а в другой – мой брат с семьей. Я думала, что присутствие Насти их особо не стеснит, тем более, что у брата тоже росла девочка, ровесница его племянницы, его жена родила буквально через две недели после меня.
Девчонки дружили, и вместе довольно шумно играли. Иногда, конечно, спорили, даже дрались, но это были обычные кратковременные вспышки.
Однажды мама забрала Настю в пятницу вечером. Мы договорились, что два дня дочка побудет у них, а я собиралась провести эти дни с Дмитрием в романтической обстановке. Романтика состоялась частично. В воскресенье утром, когда мы с Дмитрием еще нежились в постели, раздался телефонный звонок. Звонил брат. Он раздраженно спросил:
— Не разбудил?
— Почти…
— Ну и ладно, не одному же мне не спать в выходной день!
— Саша, что случилось?
— Как что случилось? Настя с Дашкой носятся по квартире с шести утра, они, видите ли, «уже поспали»!
— И что?
— А то, что нечего сбрасывать на маму свою дочку, смотри за ней сама, и не нужно превращать нашу квартиру в гостиницу!
— Ты правильно сказал – «нашу». Не забыл, что я там тоже имею свои квадратные метры, соответственно, и Настя тоже. Будет желание, подселимся к вам, и тогда действительно получится гостиница!
Брат, видно включил мозги. Квартира была приватизирована на маму, его, и меня, в равных долях. Началось «сглаживание углов»:
— Да, я знаю, но ты же должна понять, что два ребенка – это очень шумно, а я не могу отдохнуть хотя бы один день в неделю.
— Это первый день, который ты не можешь отдохнуть, и мне с утра все настроение испортил!
Дальше пошла словесная перебранка, в которой брат стоял на своем – никаких ночевок Насти! Честно говоря, я не ожидала от него такой позиции, все-таки, родной брат. Думаю, теперь наши отношения изменятся, и не в лучшую сторону. Жаль, что дочке пришлось на себе прочувствовать «любовь» родного дяди и отсутствие с его стороны элементарного терпения и понимания.
