Женщина-руководитель – это очень сложно во всех отношениях. Я узнала все подводные камни своей должности коммерческого директора не сразу. Сначала мне нравилась круговерть дел и событий, большое количество подчиненных, да и зависимость других от меня, чего греха таить, тоже нравилась. Я не замечала отсутствие свободного времени, хотя очень старалась, чтобы мы с мужем не отдалялись друг от друга, и это нам удалось. Самым сложным оказалось то, что генеральный поставил жесткое условие: «Уходишь в декрет – уходишь с должности. На какую я тебя потом возьму, еще подумаю».
Мы хотели ребенка, но такие рамки не позволяли мне сделать 2-3 летний перерыв в трудовой деятельности, хотелось иметь все – машину, квартиру, путешествия, одежду, украшения… Да, конечно, выглядит это меркантильно, не спорю. Я выросла в семье, где всегда считали копейки от зарплаты до зарплаты, и мне хотелось материальной свободы.
Однажды мне пришлось ехать представителем от фирмы в один из детских домов, везти гуманитарку и подарки ко Дню Святого Николая. Как только мы переступили порог этого заведения, нас окружили дети, все глаза были устремлены даже не на подарки, а на нас. Они все очень надеялись, что вот, наконец-то за ними пришли их родители.
Я сразу почувствовала себя дискомфортно. Встретившись взглядом с одним из воспитанников, я уже не могла отвести глаза. А мальчик, видя, что я обратила на него внимание, подошел, взял за руку и тихо сказал:
— Я знал, что ты придешь зимой, мамочка…
Услышав это, вся моя директорская закалка рухнула в одно мгновенье, я только успела сказать Андрюшке, что сейчас приду, выскочила в умывальник и разревелась. На то, чтобы взять себя в руки, ушло минут пять, еще пять – чтобы привести себя в божеский вид.
Когда я вышла, Андрюшка стоял в конце коридора. Он побежал ко мне навстречу, я подхватила его, и опять расплакалась после того, как он начал меня успокаивать:
— Не расстраивайся, я уже не потеряюсь!
Вместе мы пошли к заведующей, я сказала, что нашла своего сына, и хочу его забрать домой.
Ирина Сергеевна, строго взглянув на Андрея, попросила его подождать за дверью. Потом рассказала мне, что это достаточно сложный мальчик и, если я уж решила кого-то усыновить, то лучше почитать биографии, познакомиться поближе и т.д. Единственное, о чем я тогда спросила заведующую, живы ли родители Андрея. Когда услышала, что их уже нет, то еще больше укрепилась в своем решении.
Разговор с мужем был довольно долгим. Он был не против, но хотел убедиться, насколько серьезным было моей желание стать мамой приемного ребенка.
На следующий день мы вместе поехали в детдом знакомиться с Андрюшкой. Заведующая сказала, что он не слазит с подоконника, и просила, если мы не передумали, побыстрее оформить документы на усыновление. В любом случае это заняло бы определенное время, и мы с трудом, но все же уговорили заведующую разрешить мальчику переехать к нам до официального разрешения от органов опеки.
Андрюшка очень быстро влился в нашу семью, спустя неделю мы уже не представляли, как жили без него раньше. С мужем они находили кучу мужских занятий, Андрей оказался очень любознательным и мастеровитым, несмотря на свои шесть лет, ребенком.
Документы на усыновления, используя свои связи, я оформила быстро, даже не пришлось принимать у себя комиссию из опеки, чтобы показать условия, в которых будет расти наш сын. Словом, все сложные перипетии бюрократии мы прошли безболезненно. На этом фоне совершенно неожиданной была реакция свекрови, неожиданно нагрянувшей к нам в гости после того, как узнала, что наша семья увеличилась. При ребенке она не высказывала нам свои эмоции, попросила Андрюшку поиграть в детской, а у нас с ней состоялся очень нелицеприятный разговор. Начала она его с вопроса:
— А почему вы в мою квартиру без согласования привели ребенка из детдома? Я бы на это никогда не дала своего согласия!
Нужно сказать, что мы действительно жили в квартире свекрови, которую она нам подарила на свадьбу. С жильем в их семье проблем не было, свекровь попросила квартирантов освободить одну их квартир, которые она сдавала в аренду, мы сделали там капитальный ремонт, свекровь переехала, а мы стали жить на тех квадратных метрах, где раньше жила она. С тех пор прошло уже прошло много лет, и вот свекровь напомнила, о свое благодетельности таким образом.
И для меня, и для мужа было полной неожиданностью такое направление разговора, а свекровь, видя нашу некоторую растерянность, пошла в наступление:
— И вообще, что это за новости? Вы что, не можете родить своего ребенка? Неизвестно кого взяли в дом, с бухты-барахты!
Я глянула на мужа, и поняла, что он еле сдерживается. Еще после нескольких фраз муж шумно выдохнул и ответил:
— Во-первых, мама, мы взяли в дом не неизвестно кого, а нашего сына, нравится тебе это, или нет. Во-вторых, квартиру ты нам подарила, надеюсь, ты помнишь, как купалась в овациях на свадьбе, когда вручала ключи.
В-третьих – мы в твоем подарке нуждаемся еще, максимум два месяца, наш загородный дом почти готов, остались мелкие штрихи, так что, можешь или сама сюда возвращаться, или сдать «подарок» в аренду. Ну и в-четвертых, по поводу «не можете родить» — родить мы можем, и родим Андрюшке сестричку, только уже не в этих «гостеприимных» стенах.
Свекровь после такой отповеди сына опешила:
— Я не то хотела сказать, вы меня неправильно поняли…
Но слово – не воробей, и она прекрасно понимала, что переступила красную линию.
Когда «владелица» квартиры ушла, я обняла мужа и спросила:
— Любимый, что это было, по поводу сестрички?
Муж улыбнулся:
— Припугнул маму, нужно же было ее на место поставить. Так что теперь нужно стараться! Уж как-то убеждай генерального с его ультиматумами.
Я поцеловала мужа:
— А я и убеждать не буду, увидит животик – сам убедится!
Мы рассмеялись, и подхватили на руки выбежавшего на смех Андрюшку:
— Сестричку хочешь?
— Конечно!
